Лучи любви - Страница 13

Наконец они поднялись по лестнице с резными перилами на второй этаж и остановились у одной двери.

— Сиреневая комната! — торжественно объявил Сэндби.

Мэг открыла дверь и замерла в восхищении. Это была самая красивая комната, которую ей когда-либо приходилось видеть в своей жизни. Сиреневые, затканные серебристыми ирисами портьеры обрамляли огромные до пола окна. Те же цветы украшали лиловые обои. Пол был устлан мягким лиловым ковром. Над туалетным столиком, инкрустированным розовым деревом, висел портрет молодой Кэролайн в вечернем платье. Пират, заметив огромную низкую кровать розового дерева с перламутровыми инкрустациями, радостно покинул Мэг и устроился на одной из многочисленных подушек, явно почувствовав себя здесь уютно. Сэндби стоял сзади и наслаждался произведенным эффектом.

— Сколько здесь лет Кэролайн? — спросила Мэг, указав на портрет.

— Двадцать, мисс. Она считалась самой красивой молодой леди в нашем округе и в том году была объявлена королевой гейнсборовского бала. Чай будет готов через пятнадцать минут, — добавил он. — Вот здесь ванная. — Дворецкий указал на скрытую в обивке дверь и, шаркая по ковру, удалился. Аттельстан жалобно посмотрел на Мэг и остановился в нерешительности у двери.

— Ну, иди ко мне, моя собачка, — позвала его Мэг, и тот, радостно виляя хвостом, уткнулся ей в колени.

Сэндби принес чемодан. Быстро облачившись в джинсы и любимую клетчатую рубаху, Мэг туго скрутила волосы в пучок. Увидев в зеркале свое отражение, она покачала головой и высунула язык. Да уж, поместью явно не повезло с хозяйкой. Странно, что портреты еще не попадали со стен, рассуждала она, спускаясь вниз. Аттельстан и Пират эскортировали ее. Видно было, что между ними установилось взаимопонимание. Пират не хотел связываться с собакой из лени, а Аттельстан, похоже, просто обладал хорошим нравом. Если Сэндби и был шокирован видом новой госпожи, то умело скрыл это.

— И все-таки, кто такой Розовый мальчик? — спросила Мэг за чаем.

— Молодой Николас, или Розовый мальчик, был написан Томасом Гейнсборо здесь, в Окридж-холле. Этот портрет был затем увезен из поместья, но незадолго до смерти Мэри, молодой жены сэра Джона Феннела, служанка увидела мальчика в розовом камзоле в библиотеке — он горько плакал. И теперь перед каждым несчастьем в доме слышится детский плач и появляется Розовый мальчик. В 1815 году он возник перед пожаром, в 1901-м его видел сэр Уолтер перед тем, как погиб на охоте. Сэру Филиппу Феннелу он явился перед его гибелью, и, наконец, — голос Сэндби снизился до шепота, — мальчика видели сразу трое слуг в левом крыле три дня назад. Поэтому прислуга покинула дом, не желая дожидаться очередного несчастья.

— А вы почему остались? — спросила Мэг.

— Я всю жизнь служил Феннелам, мисс. Даже если бы Розовый мальчик лично пожал мне руку, я не покинул бы этот дом, — с достоинством ответил Сэндби.

Торжественность минуты нарушил Аттельстан, стащив с тарелки печенье.

— Ах ты ворюга! Совсем песик распустился, мисс, — посетовал Сэндби, но по взгляду, брошенному им на собаку, было понятно, кто виновник сей распущенности.

Мэг, смеясь, встала из-за стола.

— Пойду прогуляюсь по саду. Может, повезет, и я встречу там Розового мальчика!

Не смейтесь, мисс, это очень серьезно, — чопорно произнес Сэндби и протянул ей план парка.

8

Мэг вышла в парк. День был прекрасен. Высоко в небе, тонко крича, летали ласточки. Солнце сверкало в стеклах Окридж-холла, и он уже не казался таким мрачным. Мэг вздохнула свободнее и пошла по аллее каштанов в новеньких белых свечках, ведущей к тихому, пестревшему кувшинками пруду.

В голове у нее была полная сумятица. Наследство, дом, похожий на дворец, картины, безумный дворецкий с рассказами о каком-то Розовом мальчике. За той самой, изображенной на картине лужайкой с огромным дубом посередине и кустами ярко-пунцовых рододендронов блестели крыши теплиц. Мэг посмотрела в план. Налево — «Долина нимф». Сэндби что-то говорил о статуях, привезенных в восемнадцатом веке каким-то Феннелом из Италии. Далее — водопад и гроты. Мэг решительно сложила лист. Сегодня ее привлекала менее цивилизованная часть парка, и она повернула в сторону покрытых зеленым пламенем листвы холмов. За холмами деревья росли еще гуще. Небо почти скрылось за их густыми кронами. Розы и азалии уступили место синим и оранжевым стрелкам люпинов.

Мэг медленно шагала вдоль весело журчащего ручья, прислушиваясь к щелканью соловья. Пират, подгоняемый Аттельстаном, нехотя трусил рядом. Раздавшийся совсем рядом сухой треск нарушил идиллию. В кустах мелькнуло что-то призрачно-белое. Павлин! — ахнула Мэг. Величавая птица медленно шествовала по узкой тропинке. Сохранить величие ей удалось только мгновение. Пират издал дикий воинственный вопль и рванул вперед. Птица, резко дернувшись, исчезла в густой траве. Мэг перевела дух. Не тут-то было! Пират наметил новую жертву. На этот раз — скромного воробья. Очутившись на природе, ленивый домашний кот возомнил себя диким, кровожадным охотником.

Прыжок — и несчастная птица забилась в когтях кота, и Мэг отчаянно завизжала. Пират с добычей в зубах бросился бежать. Мэг, продолжая верещать, припустила за ним. Выскочив на широкую дорогу, она услышала, как взвизгнули тормоза неизвестно откуда взявшейся машины. От неожиданности она резко остановилась и шлепнулась на землю.

— Какого черта! — произнес низкий голос. Дверца машины открылась, и из нее вышел высокий мужчина в темно-синем костюме. — Что вы петляете, как заяц под прицелом?